Ух!!! (№6)

"Мы - величайшая нация мира."
Президент США Билл Клинтон из какого-то обращения к народу летом 1996 года

"Наша уникальная система изучения Библии позволяет даже увидеть перевод любого фрагмента Новой Стандартной Американской Библии на латынь, греческий, арамейский и иврит!!!"
Из рекламы компьютерной Библии 
 

Если вы не поняли, что сказано в этом фрагменте рекламы, прочитайте еще раз. Некоторые не сразу замечают потрясающую идею лежащую в основе этого рекламного заявления, но обычно в конце концов все-таки доходит. Если же вы все-таки не поняли, то собирайте вещи - вы готовы для эмиграции в Америку. 

Как объясняют опытные иммигранты вновь прибывшим: "Америка - очень большая страна. Она даже больше Техаса." Справедливости ради надо заметить, что сами американцы этого не говорят. В нормальном спокойном состоянии в сознании нормального американца страна - это не просто country, это the country, я бы даже сказал the only country - Америка. Остальные страны воспринимаются как некие туманные территории вне пределов ойкумены, которые иногда проявляются в поле зрения. Это может быть Россия, Ирак, Ливия, Куба, Чечня, они расположены где-то далеко-далеко и примерно одинаковы по размерам, правда Чечня, видимо, все-таки чуть больше, поскольку о ней пишут чаще. 

Постараюсь быть честным и предупредить: вероятно это не всеобщее правило, вероятно есть и другие люди, да и не могут не быть. Более того, когда говоришь с конкретным американцем, оказывается, что он даже видел политическую карту мира и знает, что Мексика - это где-то на юге, а Канада на севере. Правда вы можете также услышать, что Дальний Восток далеко на востоке, а Западная Европа, разумеется, на западе. Но будьте справедливы, так уж часто вы сами задумывались на тем, где находится Ближний Восток? 

Подобный взгляд на вещи позволяет делать многое, что европейцу не сразу придет в голову. Ну, скажем, как по-вашему, должна звучать церковная музыка? В смысле, в каком стиле? Не буду томить. За последний месяц церковная служба встречалась по телевидению в четырех кинофильмах в разных ситуациях. Это были отдаленная космическая станция на другом конце галактики, женский монастырь современности, синагога (тоже примерно нашего времени), и наконец, хор ангелов под художественным руководством (дирижированием) народного артиста древней Палестины святого Петра. Во всех четырех случаях (включая последний) участники восхваляли Господа в стиле джаза. 

Вы можете сказать, что художественные фильмы ничего не говорят. Может быть. Не хотите - не верьте. Добавлю лишь, что создателей этих фильмов еще никто пока не забросал тухлыми яблоками. 

А вот вам картинка из жизни (правда со слов приятеля, который там был). Хорошее современное помещение. Что-то вроде сцены. На ней появляется человек и под веселенькую музычку в стиле диск-жокея ("Хей, парни! Вы тут собрались, и это здорово! Мы классно проведем время...") начинает говорить о том, о сем, иногда вставляя цитаты из Писания и других соответствующих духу обстановки источников. Как по-вашему, что это за мероприятие? Итак, считаем до десяти и пытаемся отгадать... Ну, вы почти правильно угадали, это собрание в чикагской синагоге. Как сказала одна дама, которая приняла иудаизм, и как всякий неофит, испытывала горячейшее желание объяснить свое решение, "Я приняла его сама и всем советую, такая миленькая религия!" 

Справедливости ради надо сказать, что синагоги тут тоже бывают разные, есть и для приверженцев более респектабельных форм. Количество протестанстских церквей с трудом поддается учету. Есть и достаточное количество католических. Православных здесь в Де Мойне нет, в Чикаго вроде бы имеется. Это так, немного статистики для любителей. Сам я в них не был, так что не буду и говорить. 

А недавно я побывал в гостях у друга в Чикаго. Ну, дорогу я описывать не буду. Примерно 5-6 часов за рулем, и ты на месте. Единственное, что действительно может быть интересно, это toll-way, т.е. платные дороги. Я такую впервые увидел именно в эту поездку. Устроена она так. Примерно через 30-40 миль после ее начала висит огромное предупреждение, на дороге проезжаешь несколько специально сформованных поперечных полос дорожного покрытия, так что машина издает на них совершенно жуткий звук, а затем дорога расширяется и ее перегораживает 5-6 проходов. Среди них есть автоматические и простые. В простом сбоку стоит будка, в будке человек, протягиваешь ему доллар, он дает сдачи и едешь дальше. В автоматическом сбоку подвешена корзинка, в которую нужно кинуть указанную сумму монетками. Когда автомат проглатывает нужное количество монеток - загорается зеленый свет. Один раз я ухитрился промахнуться мимо корзинки, пришлось срочно набирать новую порцию мелочи. Тем более, что сзади стояло уже несколько машин и начинало гудеть. 

Вообще, водители в Чикаго по сравнению с Де Мойном просто какие-то психопаты. Они начинают гудеть по малейшему поводу и вообще без повода. Народ нервный и пронырливый, если перед вашей машиной окажется простанство в один корпус, то обязательно найдется какой-нибудь идиот, который решит, что это самое подходящее место для него. Но, впрочем, это мои личные впечатления после благодушной обстановки Де Мойна. Мой приятель, бывающий в Европе, говорит, что по сравнению с Францией и Россией, Чикаго - просто образец вежливого вождения. 

Так вот, прибыл я к друзьям уже вечером, часов в 7-8. И обнаружил, что они в большом затруднении. По какой-то неведомой мне причине, они решили, что я просто жажду посмотреть на достопримечательности Чикаго. Надо сказать их первый выбор был просто великолепен. Чуть придя в себя, мы поехали в пивную, которая работает при мини-пивоварне и в тот день была открыта до 3-х часов ночи. Пиво действительно было великолепным. Скажу только, что это действительно самое яркое мое впечатление от Чикаго, хотя и весьма трудно передать вкус этого пива в описании. В чем-то оно сильно напоминало Питерскую Балтику-4 в лучшие времена. Среди мелочей оформления было то, что эта пивная оформлена под немецкую, даже вывеска у нее на немецком. В принципе, они в этой стилистике доходят до того, что иногда крутят в немецкие марши времен Второй Мировой, что ясно является перебором. Но я этого не слышал, и никто не пытался набить нам морду лица, хотя внешность моего приятеля вполне характерная. Так что это все всего лишь стилистика, которая практически не ощущается. 

На следующий день они мне решили показать Чикаго. Началось все с того, что приятель решил показать мне какое-то место, но оказалось, что дороги уже изменились и он слегка заблудился. Поэтому в конце концов мы попали в другое место, на какой-то мыс, с которого открывался великолепный вид на деловую часть Чикаго, полную небоскребов. Надо сказать, припарковаться было отнюдь не просто. Мой приятель честно пытался запарковаться примерно на дистанции одного-двух километров, но так вышло, что свободное место нашлось только на самом мысе, что, впрочем, было весьма удобно. 

Прямо рядом с нами стояла машина с тремя парнями характерного вида, что у нас называется "лица кавказской национальности". Они мрачно сидели в машине и дружно смотрели в каком-то направлении. Поскольку я уже привык к подобным зрелищам в России, я не обратил на это большого внимания, и с удовольствием занялся фотографированием видов. Но жене приятеля это очень не понравилось, она испугалась, и мы решили за благо побыстрее уехать оттуда. Как только мы отъехали между приятелем и его женой завязалось оживленное обсуждение, кто были эти мрачные парни. Еврейское начало явно боролось в их душе с американским, поэтому они так и не пришли к заключению, кто же это были - арабы или латинос? 

По этому поводу мне вспоминается, как однажды, еще в Ленинграде, я зашел по какому-то делу в гости к знакомым, очень интеллитной еврейской семье. Десятилетней дочке что-то во мне показалось непонятным, она подошла к отцу и с тихим ужасом спросила: "Пап, он что, украинец?" 

С национальностями вообще бывает много забавного. Тот же мой приятель жаловался мне: "В России я был евреем, приехал в Америку - стал русским, ну, ладно, но теперь я еду в командировку во Францию, и там я - американец!" Если вы знаете как во Франции относятся к американцам, вы поймете его расстройство. 

Кроме пивной и мыса с хорошим видом, меня попытались угостить стандартным набором достопримечаетельностей. Ну, во-первых, это magnificent mile - "великолепная миля". Одна из улиц в центральной части города на протяжении одной мили забита очень дорогими и престижными магазинами. Простые смертные ходят туда полюбоваться на то, чем пользуются не такие простые. Честно говоря, пока я наблюдал как мой приятель в муках пытается найти место для парковки, мне очень хотелось уговорить его плюнуть на это занятие. В общем, отношение к достопримечательностям города как к списку магазинов и ресторанов сформировалось у меня еще в советские времена, когда для многих приезжих Ленинград состоял из Гостинного, Пассажа и ДЛТ. Но ценой героических усилий место парковки все-таки было обнаружено и мы пешком пошли в сторону этой самой великолепной мили. 

Надо сказать, это действительно стоило увидеть. Великолепная миля сразила меня прямо в самом начале. Представьте себе, приличных размеров застекленные витрины, парадный вход, швейцар, позолоченные ручки дверей, в витринах манекены, одетые ... в синтетику, точнее в точное подобие китайских "пуховиков". Возможно, что вы - поклонник синтетики, и я вас нечаянно оскорбил до глубины души таким поворотом событий. Я не хотел. 

В общем, о вкусах не спорят, я просто хотел сказать, что меня это добило. Поэтому я уже без особого сопротивления позволил затащить себя в пиццерию, где готовят истинно чикагскую пиццу. Собственно в пицце я так ничего особого и не увидел, хотя она дейстительно была получше, чем свежезамороженные заготовки из ближайшего универсама, разогретые в микроволновке. Я к тому времени, решив что я не враг себе, уже месяца три как категорически отказался есть пиццу в любом виде, за редкими исключениями, когда это оказывалось вопросом вежливости. Но кое-что в этой пиццерии действительно привлекало внимание. 

Первая вещь, которой меня, вероятно, хотели поразить, была очередь. Очередь в эту пиццерию была в общем-то не такая уж и большая - человек 30, и как я понял, являлась частью подготовительного процесса перед приемом пиццы. Особенностью ее было то, что она была живая, никаких номерков, никаких записей, просто стоит хвост очереди на улице и ждет. Примерно как и в пиццерии на Невском возле магазина "Север" было вскоре после ее открытия. Даже точно так же заворачивалась в какую-то сомнительную подворотню. Для Америки подобная очередь вроде бы действительно вещь необычная, и поживи я здесь лет десять, возможно, это и произвело бы на меня впечатление. 

Вторым пунктом в программе было оформление этой пиццерии. Расположена она в полуподвале (если только можно сказать "полу-"), стены ее обиты стругаными досками, затемненными морилкой, и все эти деревянные стены трудолюбиво изрезаны ножиком в стиле петербургского трамвая. Глобальная идея состояла в том, чтобы передать дух чикагской пиццерии 30-х годов, когда местная мафия вершила судьбы города и отдельных людей в подобных заведениях. 

В Чикаго даже до сих пор сохранилось заведение, в котором любил бывать Аль Капоне. Заведение очень гордится этим своим кусочком истории и широко открывает двери любопытствующим туристам. Собственно, оно стало еще одной достопримечательностью Чикаго. Представляете, через 40 лет в Питере: "А вот в этой столовой номер 13 часто обедал ... (не будем называть советников президента всуе), когда он еще был простым кандидатом экономических наук..." Правда аппетита это не добавляет, но... 

Впрочем, кто знает, может они и правы, что берегут свою историю, даже такую. В конце концов, для меня эстрада была открыта песней "Аист" в исполнении Иосифа Кобзона. 

Если честно перечислять достопримечательности этой пиццерии, видимо, следует упомянуть также и туалет, но особой охоты говорить об этом нет. Скажем только, что советские привокзальные туалеты по степени грязи здесь явно переплюнули с большим запасом. Впрочем, это абсолютно неинтересно. В СНГ это тоже умеют. 

Выбравшись из пиццерии мы занялись последним пунктом программы. Состоял он в том, чтобы забраться на небоскреб и оглядеть Чикаго с высоты несколько большей, чем птичьего полета. На выбор было две возможности, можно было побывать за 7 долларов с носа на смотровой площадке самого высокого здания в Чикаго (оно долгое время было самым высоким и в мире, но недавно ему пришлось уступить какому-то небоскребу в Сингапуре), либо на другом, чуть пониже здании, за те же 7 долларов сьесть что-то вроде гамбургера любуясь тем же видом из окна 96 этажа. Поскольку высотная гамбургерная была ближе мы пошли туда. Отстояв еще одну очередь к лифту мы поднялись. 

Вид действительно очень хороший, но пока мы развлекались пиццей уже начало темнеть, а мой фотоаппарат, к сожалению, не был приспособлен для сьемок вечерних видов. Конечно, будь у меня "Смена" за то ли 7, то ли 10 рублей, которую я купил специально для деревенского дома, чтобы не портить в сельских условиях хорошую камеру, я бы снял вечерний Чикаго без малейших проблем. К сожалению, у меня в руках была японская камера с автоматической зарядкой пленки, автоматической перемоткой кадра, автоматическим фокусом, встроенной вспышкой (и автоматическим определением, когда она нужна) и вообще шибко умная. Настолько умная, что своего владельца она по определению считает полным идиотом. В силу чего сделать фото так и не удалось. 

Когда мы поднялись на 96-ой этаж, вид открылся сразу, но с гамбургером за 7 долларов оказались некоторые проблемы. Оказывается, наверху тоже имеется очередь. Поскольку вид можно было увидеть и так, мы поглядели, развернулись и спустились вниз, так и не обогатив местую кухню. 

Вообще-то, надо быть справедливым, меня пытались затащить в какую-то картинную галерею. Вроде бы именно к ней и пытался доехать мой приятель в самом начале, когда попал на мыс с видом. Как он с гордостью сообщил мне "Это примерно как Чикагский Эрмитаж. Причем у нее даже та же сильная сторона - очень хорошая коллекция импрессионистов." 

Насчет коллекции импрессионистов я даже могу поверить. Америка всегда отличалась активностью при скупке художественных произведений, так что коллекция возможно действительно хорошая. Вспоминается франзуский фильм "Как украсть миллион" Там один из главных героев, который занимается тем, что подделывает картины и продает их за настоящие, говорит: "Американские миллионеры все какие-то сумасшедшие. Наверное там деньги печатают на ядовитой бумаге." 

Ну, а что касается "Чикагский Эрмитаж"... Давным-давно, когда я выбирал в какой институт поступать после школы, я побывал на днях открытых дверей во многих ленинградских ВУЗах. И что занятно, во всех, кроме одного, я услышал примерно такую фразу: "А математику мы даем не хуже, чем на мат-мехе в Университете..." Нужино ли объяснять, что не сказали этого именно на мат-мехе, и именно туда я и поступил? Словом, надеюсь, что я никогда не услышу о Петербургской галерее, "ну, как в Чикаго." 

Поймите меня правильно. Я далек от квасного патриотизма. Я не пытаюсь судить, хороша или плоха эта галерея. Если она так известна, то, наверное, она действительно представляет из себя нечто, достаточно высоко ценимое специалистами. Просто я слишком недавно потерял для себя Эрмитаж и Русский музей, чтобы жадно набрасываться на любые музеи в мире. Возможно, что я не прав. Со временем это пройдет, со временем все проходит. Но если вы действительно хотите узнать что-то содержательное о художественных ценностях Чикаго, то вам лучше поискать другой источник. 

Ну, что бы еще занятное рассказать о той поездке? Наверное, о последнем номере программы - испанском ресторане. Меня попытались сразить знанием истории и особенностью этого ресторана. Дело в том, что там все порции подавались очень маленькие на специальных маленьких тарелочках. История этого такова. Некогда еще в Испании посетители таверн жаловались, что к ним в компот (или уж что там они пили) залетают мухи. Чтобы этого избежать, стали подавать специальные маленькие тарелочки, чтобы накрывать стаканы. Потом в эти тарелочки стали класть еще что-то. Так появился этот стиль испанских ресторанов, называемый "тапаз" (с двумя "а"), тапаз - это и есть эти тарелочки. 

Вообще, подобные полулегенды и набор занимательных фактов является зачастую для американцев определяющим фактором. Представьте, что на окраине Петербурга кто-то решил открыть имитацию трактира петровских времен для иностранных туристов. Имитацию, понятное дело липовую, поскольку в любом случае нужны отдельные столики, вежливые официанты и прочее. Ну, что можно сделать? Можно нарядить официантов в лапти и косоворотки. В общем, это почти обязательно, иначе туристы не поймут. Можно сложить этот "трактиръ" из бревен и не обивать его изнутри. Можно поколдовать над стойкой бара, повесить подкову на входе, словом, создать стиль. 

Но большинство элементов этого стиля будет непонятно американцам, выросшим в совершенно другой культурной среде. Да, их поразят бревенчатые стены, здесь это изрядная роскошь. Но поскольку они ни разу не видели русской избы, то в лучшем случае это вызовет у них ассоциацию с фортом, построенным пионерами-первопроходцами Америки. Косоворотка и лапти будут освежающим мазком в общей картине, но не более. Чтобы "трактиръ" им запомнился нужная броская, запоминающаяся история, на доступном им языке, причем с парой ключевых слов, которые сами по себе привлекают внимание. Иначе говоря, нужно создать этому трактиру легенду, на доступных понятиях. Например, такую: 

"Когда в 1703 году Петр Великий (они его именно под таким именем знают) ехал из Москвы в строящийся Петербург, он заехал в этот трактир. За обедом он выпил местной водки, изготовленной по странинному рецепту, хранящемуся в семье содержателей этого трактира уже 500 лет, и оказывающей целительное действие как на весь организм, так и на отдельные его функции (патент РФ номер такой-то). Целебный напиток оказал столь сильное воздействие, что он пришел в игривое настроение и прямо тут же на столике вступил в связь с дочкой князя Лопухина, взамен получив очередной раз сифилис. В наказание хозяину отрубили голову, а его наследники с тех пор каждому посетителю этого трактира, который заказывает водку, прикладывают к заказу презерватив за счет заведения." 

Теперь напечатайте эту историю на салфетках, вывесьте ее на плакатах на стенах заведения на английском языке, а затем закажите партию презервативов тройного, по сравнению с нормальным, размера, с портретом Петра I на одной стороне и надписью "Condom Peter the Great, Purveyor of Imperial Russian Court since 1703, Traktir, Russia, St. Petersburg, address, phone..." и действительно прикладывайте такой к каждому заказу. 

Это - запомнят. И не только запомнят, но и будут рассказывать друг другу еще много-много лет. Не исключено, что вы обеспечите человека самым лучшим сувениром и самым ярким впечатлением от всей поездки по России. 

Конечно, внешне это выглядит просто недостатком культуры и изрядным хамством. Но не спешите с выводами. У подобной шкалы ценностей есть своя, очень разумная и рациональная основа. Возможно, даже не все американцы понимают это, они просто с детства воспитывались в такой среде и впитали это "с молоком матери" как должное. Но смысл в этом есть. И смысл очень простой: 

Впечатление, сувенир, событие имеют ровно такой вес и важность, насколько о нем можно рассказать другим. 
В самом деле. Положим вы побывали в Эрмитаже. Как об этом рассказать? Во-первых, ваш собеседник может просто и не знать, что такое Эрмитаж. Так что в любом случае вам придется пояснить, что это такой всемирно известный музей с огромной коллекцией знаменитых картин. На что вы получите вежливое "Aha-a..." и "понимающий" кивок головой. Если ваш собеседник не так воспитан и образован, вы можете даже нарваться на реакцию типа: "А! Так это как в магазинчике старья у Джима на углу 12-ой! У него тоже полно картинок..." Наконец, даже если он и достаточно воспитан, и так высокообразован, что сам знает об Эрмитаже, то все равно вы не сможете передать на словах то, что там видели. Все! Ваша партия сыграна в одну фразу и один ответ, и разговор потек по другому руслу. 

Совсем другое дело - история с "трактиром". Сидя за ланчем с коллегами в достаете носовой платок и у вас из кармана прямо на тарелку вываливается сувенир из России. Один взгляд на размеры и вам обеспечена заинтересованная аудитория, готовая проглотить полный отчет о посещении удивительного русского ресторана до мельчайших подробностей. Причем заметьте, в рассказе нет ни одной неприличной детали, может быть, кроме самого "сувенира", рядовые прототипы которого здесь раздаются на всякий случай детям в школах. 

И это имеет очень большой смысл, поскольку одна удачная история рассказанная в гольф-клубе запросто может продвинуть вас в жизни куда дальше, чем месяцы и годы упорного труда на своем рабочем месте. Так что, как вы понимаете, игра стоит свеч. 

На этом и закруглимся с шестой частью. И так она уже выросла больше, чем любая из предыдущих. 

Де Мойн, Айова, 12-28-96